КРИТИКА, БИБЛИОГРАФИЯ

ФАКТАМ ВОПРЕКИ

Профессор А.ВОИНОВ, профессор Ю.ЕГОРОВ

«Советская Белоруссия», 24 мая 1953 года

История реконструкции и развития советских городов, неразрывно связанная с историей народа, его борьбой за социальное раскрепощение и строительство новой жизни, вызывает у советских людей большой интерес. Книги, посвященные этому вопросу, естественно, привлекают внимание широкой общественности. Советский читатель ждет популярных изданий, которые осветили бы все волнующие его вопросы, связанные с путями развития того или иного города, подтвердили бы на примере этого города торжество социалистической эпохи.

С этой точки зрения очень ценным является выпуск в свет государственными издательствами монографий по отдельным городам Советского Союза. В разные годы (1950, 1952) вышла книга М.С.Осмоловского «Минск»^[1], в основу которой положена кандидатская диссертация, написанная автором в 1950 году. Выход в свет этой книги можно было бы только приветствовать, ибо в ней делается попытка осветить историю города, который не раз подвергался нападениям иноземных захватчиков, разрушался до основания и волею народа снова восстанавливался. Но попытка эта оказалась, к сожалению, неудачной. М.С.Осмоловский обнаружил не только слабое знание материала, но и крайнюю недобросовестность при его изложении. Характерным для всех изданий является изобилие путанных и ошибочных положений, общих, ничего не говорящих мест, утверждений, грешащих против действительности, умалчивание важнейших моментов в градостроительстве Минска.

В путаницу и противоречия М.С.Осмоловский впадает уже с первых страниц. Во всех трех изданиях он, например, утверждает, что в ближайшие годы Минску исполняется 900 лет. Далее автор, не смущаясь, сообщает, что начало Минска «покоится в глубине веков и до сих пор достоверно неизвестно». Как может в ближайшие годы Минску исполниться 900 лет, если время основания города точно не установлено и почему собственно 900, а не 1000 лет если, выражаясь словами автора, «следует полагать, что он возник в конце X–начале XI века?» Все это не в ладу ни с арифметикой, ни с логикой.

Между тем благодаря трудам советских ученых вопрос о времени основания города значительно яснее, чем представляет его себе М.С.Осмоловский. Археологические раскопки, проведенные Институтом истории Академии наук БССР на территории минского Замчища, уже в 1948 году позволили на него ответить. «В основе наших сведений о древнем Минске, – писал руководитель археологических работ В.Р.Тарасенко, – лежат данные раскопок 1945 – 48 гг. ...Эти данные убедительно свидетельствуют о времени возникновения Минска сначала – с X века – в виде поселения сельского типа, превратившегося вскоре – не позднее первой половины XI в. – в городское поселение с развитым ремесленным производством, торговым рынков, городскими укреплениями и т. д.» («Известия Академии наук БССР», №6, 1948 г., стр. 43).

Ошибочно, в противоречии с данными советской науки, указывает М.С.Осмоловский и место возникновения города.

«Исходя из исторических данных и топографии местности, – пишет он, – можно считать, что первоначальное поселение Минска сложилось в районе так называемой Троицко-Замковой горы». Не говоря уже о том, что никакой Троицко-Замковой горы в Минске нет, а есть Троицкая гора, необходимо отметить, что утверждение о возникновении Минска именно здесь является плодом чистого вымысла М.С.Осмоловского. «Доказывая» свое необоснованное предположение о месте возникновения города, он пишет: «Характерны исторически сложившиеся названия улиц в районе Троицко-Замковой горы. Так, например, от Логойского тракта по направлению к Троицко-Замковой горе пролегала Красная улица. Как известно, красным в древней Руси называлось все наиболее красивое, парадное, важное... Очевидно, эта улица была главной улицей древнего Минска». Если бы М.С.Осмоловский потрудился хотя бы бегло познакомиться с историческими планами города XVIII и XIX веков, он бы убедился, что район Красной улицы даже в конце XVIII столетия находился за городом, а Красная улица образовалась лишь в середине XIX века.

Ничего внятного не сообщает автор о планировке и застройке Минска и в последующее время, в XVI–XIX вв. Фальсифицируя историю, он создает совершенно ложное представление об историческом развитии города.

Описывая планировку Минска в эпоху панско-католического владычества в XVI–XVIII вв., М.С.Осмоловский утверждает, что уже к этому времени «план города приобрел систему радиально-кольцевых улиц и прямоугольных кварталов». Вместе с тем автор решительно отрицает наличие проектов планировки Минска после воссоединения Белоруссии с Россией или практическое значение проектных планов. «Следует отметить, что застройка Минска в эпоху феодализма и капитализма,– пишет М.С.Осмоловский, – проводилась без всякого проекта планировки города. Примитивный проектный план Минска, составленный в 1858 году, так называемый «Александровский план», оказался простой бумажкой». Более того, автор делает широкие исторические «обобщения». Он утверждает, что «попытки восстановления разрушенных городов в эпохи феодализма и капитализма сводились к простому воспроизведению прошлого, без какого-либо существенного градостроительного прогресса». Такова «историческая концепция» автора.

Однако все это плод невежества М.С.Осмоловского. Общеизвестно, что во второй половине XVIII в. – первой половине XIX в. для большинства городов Российской империи разрабатывались проекты перепланирования, которые имели большое практическое значение. Замечательные ансамбли многих наших городов, том числе Ленинграда, Калинина, Ярославля, Полтавы, сложились в результате их работ. Русское градостроительство и искусство планировки городов стояло уже тогда и по своим теоретическим положениям и практическим результатам на первом месте.

После воссоединения Белоруссии с Россией перепланировке и перестройке по проектным планам подверглись многие белорусские города и в их числе Минск. Известны проектные планы Минска 1800, 1809, 1817 гг. В результате осуществления этих проектных планов отмерла старая планировка города, с двойным поясом укреплений, и сложилась новая прямоугольная планировка центрального района. Тогда и были заново трассированы современные улицы К.Маркса, Ленина, Энгельса. Кирова, Красноармейская, Горького, разбит парк, ныне имени Горького, площадь оперного театра, площадь центрального сквера и многое другое.

Таким образом, в действительности все происходило вопреки М.С.Осмоловскому. То, что он относит к эпохе панско-католичеекого владычества, сложилось после воссоединения Белоруссии с Россией и не стихийно, а по проектным планам, которые вовсе не были «простыми бумажками». Эти работы, особенно после разрушений 1812 г., были далеки от «простого воспроизведения прошлого» и имели большое прогрессивное значение. Замалчивание этих работ и их прогрессивного характера недопустимо. Так поступали буржуазные националисты, пытаясь «доказать», что с воссоединением Белоруссии с Россией начался упадок белорусского градостроительства и зодчества. Что же касается советской градостроительной науки, то она высоко ценит и бережно относится к замечательным достижениям и прогрессивным традициям русской архитектуры и градостроительства XVIII в. – первой половины XIX в.

Само собой разумеется, что указанные работы по планировке и перестройке белорусских городов носили классово-ограниченный характер. Много в этих проектах было показного, далеко не все было выполнено. Необходимо отметить также, что во второй половине XIX века эти работы уже не проводились, капиталистическое развитие белорусских городов шло стихийно. Однако нельзя не видеть за всем этим серьезного прогресса в развитии Минска после воссоединения Белоруссии с Россией.

Так обстоит дело в книгах М.С.Осмоловского с основными вопросами истории планировки и застройки Минска.

С еще большей недобросовестностью М.С.Осмоловский подошел к описанию советского периода в развитии Минска. Во всех трех изданиях рассказ о социалистической реконструкции города он почему-то начинает с конструктивистских зданий. Автор игнорирует стремление архитекторов Минска уже в 20-х годах противопоставить конструктивистской «архитектуре» архитектуру, основанную на национальных традициях, что имело место, например, в зданиях уполномоченного ВСНХ (арх. Денисов, 1924–1925 гг.), в жилом доме по Ленинской улице (арх. Ковокин, 1927–1928 гг.), в здании Лечкомиссии (арх. Денисов, 1932–1933 гг.) и в других сооружениях. Вместо ясной, отчетливой и  принципиальной критики конструктивизма, автор робко говорит лишь об отдельных «недостатках» зданий, причем нигде не называет вещи своими именами, т. е. конструктивизм – конструктивизмом.

В разделах, посвященных предвоенному периоду, ни слова не говорится о важнейшем, основном градостроительном документе, в соответствии с которым шла реконструкция города, – о генеральном плане Минска. Автор, словно нарочно, создает впечатление, что все реконструктивные работы в то время проводились беспланово и что планировка города началась только в послевоенное время. Между тем разработка генерального плана Минска началась вслед за утверждением генерального плана Москвы. Социалистическая перестройка города и в предвоенные годы велась в соответствии с проектом планировки, утвержденным правительством БССР. Ряд важнейших градостроительных идей старого генерального плана вошел в послевоенную планировку города.

В книгах не раскрыто постепенное совершенствование белорусского советского зодчества и градостроительства, которое уже в предвоенные годы вплотную подошло к решению больших и сложных задач ансамбля, примером чего может служить начавшаяся реконструкция привокзального района.

Зачем же М.С.Осмоловскому понадобилось столь подчеркнуто умалять довоенные успехи белорусского советского градостроительства? Дело в том, что автор стремится создать впечатление, что «золотой век» в градостроительстве Минска наступил с приходом его в Управление по делам архитектуры при Совете Министров БССР, начальником которого, как известно, он являлся.

Не потому ли он умалчивает о важнейших работах, произведенных до него, не потому ли он столь безудержно занимается саморекламой и так беззастенчиво оттирает большой творческий коллектив архитекторов, среди которых есть виднейшие архитекторы страны? У автора обнаруживается определенная тенденция: когда ему нужно – он умаляет работу одних людей, когда ему выгодно – он льстит другим.

Общеизвестно, что послевоенный проект планировки города стал разрабатываться сразу же после освобождения Минска от фашистской оккупации, а не «во второй половине 1945 года», как утверждает автор. Важнейшим градостроительным документом, легшим в основу генерального плана города, был «Эскиз планировки Минска», разработанный по инициативе Центрального Комитета КП Белоруссии академиком А.В.Щусевым и действительными членами Академии архитектуры СССР А.В.Мордвиновым, Н.Я.Колли, В.Н.Семеновым и др. Этот проект, решавший основные идеи послевоенного генерального плана, был утвержден правительством БССР. Более чем странно, что М.С.Осмоловский, уделивший непомерно много места рассказу о своих второстепенных по значению проектах, умолчал об этом важном документе, определившем характер решения и быстроту разработки генерального плана 1946 г.

Известно далее, что авторами послевоенного генерального плана Минска являются архитекторы Н.Е.Трахтенберг и М.И.Андросов, награжденные правительством СССР в связи с 30-летием республики орденами Трудового Красного Знамени. М.С.Осмоловский «забыл» их. Известно, что консультантами генерального плана были крупные специалисты-градостроители действительный член Академии архитектуры СССР В.Н.Семенов и член-корреспондент Академии архитектуры Н.X.Поляков. Автор молчит и об этом.

Архитектор В.П.Гусев в послевоенные годы спроектировал в Минске несколько больших и удачно решенных административных зданий. Одно из них господствует над большим участком главной магистрали столицы БССР, и за него автор получил в 1947 году третью премию на Всесоюзном конкурсе выстроенных зданий. По проектам архитектора И.К.Елисеева восстановлено в центре города несколько больших жилых домов, значительно улучшено их прежнее архитектурное решение. Архитектор М.И.Бакланов построил красивое здание Русского драматического театра. М.С.Осмоловский прошел мимо этих работ и не назвал их авторов.

Вместо этого автор усердно описывает работы, в которых он так или иначе участвовал. Особенно много говорится о проекте Центральной площади. Дав поначалу весьма лестную оценку своего творчества – «Проект М.С.Осмоловского и В.А.Короля дает вполне удовлетворительную общую архитектурно-планировочную композицию площади», – автор затем обширно рассказывает о всех деталях проекта. Между тем проект подвергся серьезной критике. К слову сказать, от конкурсного проекта, в котором М.С.Осмоловский принял участие, в настоящее время мало что используется. Но автор настолько увлекся, что даже «не заметил», как часто вводит в заблуждение читателя. «Центральная площадь, – пишет он, – органически связывается с площадью Свободы широким бульваром, идущим по Ленинской улице». В действительности Центральная площадь с площадью Свободы никакими бульварами не связывается, а улица Ленина на главную площадь не выходит. «В настоящее время, – продолжает автор, – левая сторона площади, примыкающая к Ленинской улице, оформляется сквером» (первое издание, стр. 20). В действительности никакого сквера в этом месте нет, никто не собирается его создавать и проектом он не предусмотрен. Далее автор утверждает, что вдоль центрального сквера размещаются каменные трибуны, что перед главным входом в здание ЦК КПБ поставлен памятник Янке Купале. В действительности каменных трибун нет, и постройка их не предполагается, а памятник стоит у входа в сквер, а не перед зданием ЦК КПБ.

Вымысел и самореклама бьют буквально с каждой страницы. Достаточно сказать, что из 13 фотоснимков первого издания, показывающих проекты, семь иллюстрируют работы, в которых участвовал М.С.Осмоловский. Не устыдился автор показать старые, отвергнутые проекты, такие, например, как «Перспектива парка в заречной части города» или «Макет Центральной площади». Но и этого автору показалось мало. Стремясь прославить свае имя, он прибегает к приемам, чуждым советскому архитектору, приписывая себе авторство чужих работ. Так, по поводу жилых кварталов по улице Мопра он пишет: «Близ центрального района города в 1950 году будет закончена застройка двух жилых кварталов типовыми восьмиквартирными домами (арх. М.С.Осмоловский при участии арх. М.Р.Ручко)» (первое издание, стр. 31). В подписях под иллюстрациями автором проекта остается уже один М.С.Осмоловский. Однако всем известно, что основным автором этого проекта является член-корреспондент Академии архитектуры СССР И.Н. Соболев, который работал в соавторстве с Ручко и Осмоловским.

Очень странно видеть в книгах, написанных архитектором, неправильную специальную терминологию. Так, например, говоря о здании политехнического института, автор пишет, что «монументальное четырехэтажное здание института украшено большим порталом, решенным в классическом ордере». Вопреки М.С.Осмоловскому, это здание не украшено, а решено, и не порталом, а с портиком, и не «классического», а композитного ордера.

Анализируя жилой дом арх. М.П.Парусникова на проспекте имени И.В.Сталина, автор пишет: «В верхних этажах угловых частей дома применена система пилястр, увенчанных капителями коринфского ордера». Как могут капители «увенчать» систему пилястр, когда любому студенту архитектурного и строительного факультета известно, что сам пилястр состоит из тела или ствола пилястра, базы и капители?

Архитектурные «анализы» М.С.Осмоловского пестрят «архитектурным жаргоном», чуждым советской литературе. «Прекрасное здание вокзала, – пишет он, – является осевым началом этой площади». Круглая площадь «завершает осевую композицию центрального городского парка у Свислочи». «Интересна силуэтная перспектива Советской улицы, завершаемая зданиями высотного характера». Что это такое – «осевое начало площади», «осевая композиция парка», «силуэтная перспектива улицы»? Это остается секретом автора.

Вся книга пестрит ошибками. В разделе о довоенном Минске, например, автор путает почти все даты. Трамвай был пущен в 1929 году, а в книге утверждается, что в 1926 году. Строительство Дома правительства закончено не в 1933 году, а в 1935 году. Но поводу Дворца пионеров в тексте сказано, что он построен в 1934 году, а в подписях под иллюстрациями сооружение датировано 1938 годом. Фактически же Дворец пионеров открыт 7 ноября 1936 года. Нет надобности и возможности перечислить все ошибки, нелепости, досужие вымыслы и извращения. Их очень много.

Как могло случиться, что поверхностная работа М.С.Осмоловского увидела свет? Это объясняется тем, что и автор и издательство по существу скрыли рукописи от архитектурной общественности Минска, от Союза советских архитекторов БССР, от научных организаций республики.

В этом свете следует еще раз подчеркнуть неоднократно отмечавшуюся общественностью беспринципность, отсутствие требовательности и игнорирование критики со стороны руководства Белгосиздата, его директора т. Матузова. Издательство выпустило последнюю, третью книгу, механически проштамповав саморекламу и многие ошибки, допущенные автором в его первых двух изданиях. Издательство не сочло нужным организовать предварительное обсуждение рукописи, хотя по этому поводу дирекция Белорусского политехнического института и ее кафедра архитектуры обратились с письмом к т. Матузову еще задолго до выхода книги в свет. Характерно, что издательство даже не реагировало на выступление газеты «Мінская праўда», которая 8 апреля подвергла критике книгу М.С.Осмоловского. Совершенно очевидно, что руководители издательства забыли указание о необходимости всемерно развертывать критику, без чего нельзя вести борьбу против серости и халтуры, за высокий идейный и литературный уровень выпускаемых книг.

Только в обстановке благодушия, отсутствия критики могла появиться в свет в трех изданиях книга М.С.Осмоловского «Минск», являющая пример саморекламной работы, извращающей историю города и его социалистическую реконструкцию.